Пузатая дама и мошенники — Длинная история пузатой Дамы Фияско Даммиджана
Однажды Фияско Даммиджана стала жертвой мошенников, из-за невысокой цены бутылки, но большой вместимости, с целью не платить налог за перевозку вина. Правители Флоренции в 1491 году издали закон об ограничении продажи вина в таких больших емкостях. Спустя сто лет, в 1574 году, чтобы избежать постоянного мошенничества с количеством вина, было разрешено продавать вино, только используя бутыль «пол четверти», равной 2,8 литра.
И тут красавица Даммиджана стала невольной соучастницей тех же мошенников, которые взялись за ее деформацию, изготавливая бутыли с меньшей толщиной и чуть большим разрешенным законом размером. В этом случае налог на вино оставался неизменным, но количество перевозимой жидкости было больше, что благоприятствовало розничной продаже.
Позднее ее красивое «платье из соломы» заклеймили свинцовой государственной печатью, наложили штраф на тех, кто будет фальсифицировать штамп, но все это было бесполезно, уж очень была подходящая для обмана форма бутылки, и вскоре изобрели способ обойти новое положение. Теперь в роде нашей «Звезды» появились «нелегалы» – фияски, которые при перевозке прятали под проштампованными бутылками. Таким образом, уклонялись от налогов.
В 1626 году произошло то, чего никто не ожидал – было решено поместить штамп прямо на ее прекрасное стеклянное «тело». Именно она, которая за все эти века не претерпела ни одного изменения в форме и манере «одеваться» в соломенную одежду, должна была изменить свой внешний вид: шея стала длиннее, часть ее прекрасного пухлого стеклянного «тела» оставили открытой, соломенное «платье» прикрывало только одну сторону бутылки. Практически наполовину «голая Дама» на картинах 1800 годов появляется в новом одеянии, в то время как прежний вид стали называть традиционной формой.
С созданием описаний в Новом словаре итальянского языка академии Круска 1887-1897 гг. к устаревшей «Звезде» отнеслись совсем некорректно, описав: «Круглая и тучная стеклянная ваза без дна; покрытая плетенкой, которая служит для основы». (“Un vaso di vetro, rotondo e corpacciuto, senza piede; con una copertura o veste di sala 1, che cinge il corpo, e forma appiè di questo la base”).
Стеклянные пузыри широко использовались в магазинах специй и фармацевтических лабораториях, благодаря своей вместимости и низкой стоимости.
Парфюмерно-фармацевтическая мастерская Санта-Мария-Новелла во Флоренции хранит некоторые редкие образцы, датируемые концом XVI века. По всей вероятности, эти «чаши» были сделаны в печах городка Понтормо, между Эмполи и Монтелупо Фиорентино, откуда и вазы с драгоценной майоликой, в которых хранят лекарства, а также экспонируют на полках витрин.
Аптекарные фияски по форме были похожи, отличались только более светлым цветом зеленого стекла, более широким плетением соломки, что позволяло легко контролировать содержимое: уровень, консистенцию, цвет, любые изменения вещества при транспортировке. Хроника 1677 года, Франческо Бокки (1548-1618) «Красоты города Фиоренца» (Le bellezze della citta di Fiorenza), в описании герцогской аптеки Real Fonderia.
Новые горизонты
Если кто-то считает, что слава самой красивой бутыли эпохи Возрождения безвозвратно померкла, то он глубоко ошибается.
Конечно, с развитием виноделия потребовалась более элегантная презентация вин в бордосских бутылках, но наша пузатая «Дама» Фияско Даммиджана считалась символом качества вина Кьянти: Панцано, Гайоле, Греве и Поджибонси. Без нее не обходилось ни одно итальянское застолье, не снимался ни один фильм XX столетия, например, «Американец в Риме» с Альберно Сорди (Un Americano a Roma).
Мы видим ее в сувенирных лавках, наполненную вином хорошего качества Кьянти, восхищаемся ее присутствием на столах старых таверн. Современные виноделы стараются возродить традицию пузатой фияски – бутылки, которая раньше указывала на нищету владельца, теперь должна подчеркивать его солидность и богатство.
Пузатая Дама вновь покорила своими формами! В 2010 году художник Клет Авраам придал ей немного европейскую стройность, и теперь она с гордостью сопровождает Кьянти Руффино.